Валерий Федоров: Холодный душ нашим потребителям не помешал бы
- Валерий Валерьевич, по данным Росстата доходы населения в начале этого года росли темпами, существенно опережающими темпы роста экономики. Однако стратегия потребления россиян не изменилась - люди продолжают тратить все, что получают, а кроме того, массово берут кредиты на дорогую технику, в том числе, на дорогие автомобили, которые часто по стоимости превышают один-два годовых дохода заемщика. И все это сопровождается ростом оптимизма населения. По данным различных соцопросов, в 2006 году больше половины россиян были счастливы и довольны жизнью. Какова Ваша оценка ситуации, не окажутся ли граждане у разбитого корыта через некоторое время? Особенно, если учесть, что при принятии трехлетнего бюджета победила точка зрения Минфина, и в ближайшие три года нас ожидает сокращение профицита практически до нуля, и режим жесткого следования политике соответствия доходов темпам роста экономики?
Совершенно очевидно, что россияне наконец-то распробовали, что такое кредиты, у нас этот процесс шел довольно медленно, с запозданием даже по сравнению со странами Восточной Европы, нас обычно принято сравнивать, потому что мы стартовали примерно с одного уровня. Но россияне в долг жить не привыкли, поэтому существовали серьезные ментальные барьеры. Да и процент был завышен, взимались разнообразные комиссии, цена кредита была сверхвысокой. Сегодня мы видим, что банки активно работают именно над расширением числа заемщиков, они поняли, что здесь хорошая перспектива для финансового бизнеса, а россияне поверили в то, что кредитование – это не обман, а вполне рациональная финансовая стратегия, которой они могут воспользоваться. С чем связан дисбаланс, отмечающийся между доходами и покупками? Я полагаю, что это связано в первую очередь с заниженными оценками доходов россиян. Люди у нас не любят говорить правду о своих доходах, занижают их, это очевидно любому социологу, который задает вопрос – сколько вы получаете? В среднем получается, что у нас доход не больше 5 тыс. рублей в месяц на человека, хотя уже говорится неофициально, что порядка 10 тыс. рублей. То есть, люди у нас прибедняются весьма активно. Последнее исследование, которое мы проводили по поводу зарплат, которые выдаются в конверте, с учетом известной деликатности этого вопроса и того, что не все говорили правду, - 17% заявило, что у них есть неофициальные доходы. Но это – от общей численности работающих. Понятно, что те, у кого есть неофициальные доходы, скорее всего, работают в тех сферах, где денег больше, и средний доход там может быть существенно выше, чем средний доход по стране. При общем масштабе, при абсолютных цифрах это не 17%, а существенно больше. Поэтому деньги у людей есть, и почему они раньше активно не шли на кредитные схемы – потому что не доверяли финансовым институтам, не было опыта, не было финансовой культуры и грамотности, не было образцов для подражания. То есть, это кредитование было диковинкой, не очень понятной и, может быть, опасной. А с другой стороны, не было уверенности в том, что деньги, которые ты сегодня берешь в кредит, ты сможешь отдать.
Данные по росту социального оптимизма мы подтверждаем, действительно, все данные у нас сегодня существенно лучше выглядят, чем 2-3 года назад, и это дает людям возможность строить более долгосрочные жизненные планы, в том числе и кредитоваться, брать деньги в долг, в расчете на их последующую выплату. Конечно, здесь не все радужно, ключевой вопрос - почему люди тратят, а не накапливают, почему они не сберегают? Для нормально работающей, динамично развивающейся экономики очень важен высокий уровень сбережений. Очевидно, что экономика может развиваться не только через потребительский бум, но может быть и другой ход, когда люди несут деньги в финансовые институты, а финансовые институты направляют их в промышленность, в торговлю, в другие отрасли, генерирующие национальный доход, это пока у нас получается очень плохо. Почему? Традиционное недоверие к банкам – после 2 дефолтов, 1991 и 1998 гг., невысокие, по мнению россиян, проценты, невысокие по сравнению с реальной инфляцией, эти причины сдерживают накопления.
И есть еще один момент – слишком велик груз накопленных ожиданий, слишком долго люди отказывали себе в приобретении необходимых вещей – либо не было свободных денег, либо по соображениям, что если что-то вдруг появится, лучше это отложить на всякий случай. Сегодня это ощущение страха и неизвестности, которая грозит уже в ближайшем будущем, существенно ослабело. Люди немного расправили плечи и бросились делать те покупки, которые, если бы все было нормально в их жизни, они сделали бы 5-7-10 лет назад. Тут очевидно не до сбережений, и этот потребительский бум имеет и свои негативные стороны. В числе этого негатива – то, что у нас не растет доля сбережений.
И есть еще один момент, о котором надо сказать, это то, что люди у нас могли бы сберегать, если бы у них были четкие и понятные цели, на что сберегать. Главный приоритет – это квартира. Все у нас хотят улучшить жилищные условия, но гигантский рост цен на недвижимость подрубил надежды очень многих обзавестись собственной квартирой, домом, улучшить жилищные условия. И в результате деньги, которые копились на квартиры, идут на потребительский бум. И здесь прямой ответ на вопрос – почему у нас покупают дорогие иномарки. Потому что на них идут те деньги, которые при более благоприятном стечении обстоятельств были бы отложены на квартиры. Просто цена на квартиры и машины совершенно несопоставима. Когда квартира в Москве стоила 100-150 тыс., это была очевидная перспектива для многих в течение нескольких лет копить на нее, может быть, взять ипотеку. Но когда сегодня стоимость квартиры зашкалила за 300 тыс., причем, не очень большой и в не очень хорошем месте, это вещь неподъемная. И чтобы как-то улучшить жизнь, идут на покупки типа автомобиля. Это очень распространенная стратегия для молодых представителей среднего класса в городах-мегаполисах, которые хотят не только много работать, но и получать удовольствие от жизни, но при этом лишены возможности инвестировать в свою главную жизненную мечту – в собственное жилье. Здесь, конечно, государству нужно разбираться и как-то регулировать направление трат людей. Каким образом? Не путем подъема цен на автомобили, разумеется, а путем улучшения ситуации на рынке доступного жилья. С этой точки зрения проект Доступное жилье очень точно сфокусирован на проблеме, которая существует, и в случае ее решения у нас произошло бы остывание ненормальных темпов роста трат на автомобили и другие дорогостоящие предметы потребления. Цель правильная, вот только средства ее реализации пока оставляют желать лучшего.
- А с вашей точки зрения, если реализуется сценарий, когда в 2008 г. доходы населения перестанут расти такими быстрыми темпами, может быть, даже начнут снижаться. Не вызовет ли это какого-то социально протеста, социального недовольства, каких-то выступлений?
Я слабо себе представляю выступления представителей среднего класса. Против кого им выступать, против своего работодателя? Но у нас серьезный кадровый голод, и как человек, являющийся работодателем, я должен сказать, что запросы наших кадров очень быстро растут, в то время как производительность труда растет совсем не теми темпами, каких хотелось бы. Поэтому мне кажется, что холодный душ не помешал бы сегодня, он бы привел в несколько более точное соответствие амбиции людей и их способности, он бы заставил их повышать квалификацию, работать более энергично, динамично, креативно. Этого сейчас в пору нефтяного благоденствия, мне кажется, России очень не хватает. А если говорить о более широких слоях населения, прежде всего, о бюджетниках, пенсионерах, то для них есть эта проблема. Они сейчас с одной стороны, удовлетворены жизнью, а с другой стороны, ропщут, им хочется все быстрее и больше. Недовольство растет не тогда, когда все становится хуже, а когда все становится лучше, но не теми темпами, как хотелось бы. И если маховик потребительского бума остановится, то это существенно ухудшит социально-политическую атмосферу в обществе. А если это наложится еще и на политический контекст, то есть на смену власти, которая нас ожидает в марте следующего года, то здесь мы как страна можем почувствовать себя гораздо хуже, чем в 2006-2007 гг.. Это был пик социальных настроений. Сейчас они максимально позитивны, людям хочется жить, реализовывать себя, хочется тратить, работать не очень хочется, но по необходимости приходится. В следующем году многое может поменяться, причем может поменяться из-за наложения разных факторов, не очень позитивно влияющих на положение в стране. Это искусство политической власти – обеспечить все так, чтобы передача ее от одного Президента к другому не обернулась бы серьезными политическими катаклизмами. Посмотрим, как наши руководители смогут решить эту задачу.
Открытая экономика, 28.03.2007
Редакционная статья
